Everyday
Трудно сломаться, когда знаешь, что не поднимут.
Трудно грустить зная, что никто этого не увидит и не посочувствует.
Всё рассуживается мерками нашего самолюбия и нашего самомнения.
Глубина поступков измеряется отношением окружающих к нам.
Я в этом плане крайне эгоистична.
Я ломаюсь тогда, когда поддержат, плачу тогда, когда утешат. Иначе не вижу смысла впадать в истерики. Жму зубы и пру на пролом. А если мне крайне плохо, а поддержать некому, тогда можно увидеть все те ужасы, на которые способны слова. Потому, что если поддержать некому я выплёскиваю всю боль и грязь словами, стихами. Вот тогда это страшно. А все остальные мои капризы можно и не замечать, только по секрету...
Трудно грустить зная, что никто этого не увидит и не посочувствует.
Всё рассуживается мерками нашего самолюбия и нашего самомнения.
Глубина поступков измеряется отношением окружающих к нам.
Я в этом плане крайне эгоистична.
Я ломаюсь тогда, когда поддержат, плачу тогда, когда утешат. Иначе не вижу смысла впадать в истерики. Жму зубы и пру на пролом. А если мне крайне плохо, а поддержать некому, тогда можно увидеть все те ужасы, на которые способны слова. Потому, что если поддержать некому я выплёскиваю всю боль и грязь словами, стихами. Вот тогда это страшно. А все остальные мои капризы можно и не замечать, только по секрету...